Российская организованная преступность сегодня - доминирующая форма проявления криминальных тенденций в обществе. Питательной средой для развития оргпреступности на нынешнем этапе является не только молодежь в социально неустроенных слоях общества, что особенно характерно для территорий Северного Кавказа, но и так называемый "теневой сектор" экономики.
В этом смысле наиболее чувствительной сферой, интересующей криминал, является, безусловно, финансовая, так как именно через нее легализуются все средства, добытые преступным путем. Надо сказать, что к концу 1990-х годов в МВД была создана единая специализированная вертикальная структура, во главе которой стояло Главное управление по борьбе с организованной преступностью, а действовавшие в регионах и федеральных округах УБОПы и РУБОПы не подчинялись местным властям и милицейским руководителям. Эта система в принципе довольно успешно боролась с организованными преступными сообществами, как их теперь принято называть, согласно официальным документам.
Однако в 2001 году эта система в ходе борьбы за власть в Кремле была фактически упразднена: РУБОПы расформировали, а УБОПы стали составной частью служб криминальной милиции и перешли в подчинение начальников местных органов внутренних дел. В результате уже в 2002 году показатели борьбы с оргпреступностью резко снизились. Произошло это оттого, что после реорганизации из органов уволилось много квалифицированных, опытных сотрудников, а многие местные руководители криминальной милиции стали возлагать на подразделения борьбы с оргпреступностью несвойственные им функции: их отправляли в патрули, рейды, оцепления; от УБОПов стали требовать высоких валовых показателей в работе, что вынуждало оперативников заниматься уголовной "мелочевкой".
В свою очередь, с начала 2000-х годов криминал отреагировал на ослабление органов борьбы с ним весьма оперативно: во многих регионах его представители стали активно участвовать в выборах и проникли в местные властные структуры и в "партию власти" (сначала в "Единство", затем в "Единую Россию"). Ситуацию усугубляло и то, что регистрирующие избирательный процесс органы не всегда вправе на законных основаниях отказать представителям криминального мира в участии в избирательных кампаниях. Поэтому на вооружение было принято устное указание всеми силами и под любыми предлогами отказывать в регистрации на выборах элементам криминального мира. Тем не менее полностью избежать проникновения криминала во власть не удалось, и сегодня он имеет возможность легализовать свои деньги на государственном уровне, а также доступ к бюджетным средствам.
Сейчас на борьбе с организованным криминалом специализируется Департамент по борьбе с организованной преступностью и терроризмом МВД РФ. Руководство Департамента в 2005 году отмечало, что перед ним по-прежнему стоит основная проблема - стабилизировать кадровый оперативный состав, однако наряду с этим наблюдались и некоторые успехи: в частности, удалось обезглавить ряд крупных группировок, например дальневосточный "общак", ряд крупных татарских банд и т.п.
Основной целью организованного криминала является, как мы упоминали, легализация криминальных капиталов; эта тенденция опасна еще и тем, что "авторитетные" бизнесмены (термин уже адаптирован в научном сообществе) изменяют предпринимательскую среду в России, привнося в нее привычные для них методы. В результате криминал сегодня владеет множеством крупных производственных и финансовых компаний или контролирует их. Соответственно лидеры оргпреступности вновь начали открыто решать вопросы по переделу собственности, например во время массовой криминальной сходки в Екатеринбурге в 2004 году.
Лидерами криминального бизнеса сегодня не обязательно являются "воры в законе" или "криминальные авторитеты", хотя они остались основным руководящим контингентом криминала. "Авторитетные" лидеры на данном этапе развития, как правило, представляют собой полулегальных бизнесменов с развитой системой связей как в криминальном мире, так и в бизнесе - на различных уровнях государственной власти, а также в среде правоохранительных органов (особенно на региональном уровне).
Так, устоявшаяся в 1990-х годах классификация группировок по регионам, "питерские", "мурманские" и т.д., в настоящий момент все чаще заменяется специализацией по отраслям, которые группы в той или иной мере контролируют: "лесная", "рыбная", "угольная", "нефтяная", "автомобильная". В результате их деятельности, по некоторым данным, региональные бюджеты терпят ущерб в размере 20-30%.
Наиболее крупные и влиятельные группировки сосредоточены, конечно, в "финансовой" столице России - в Москве и в перспективном в этом смысле Санкт-Петербурге. В Москве, как утверждают, действуют довольно многочисленные группы - всего около 1000, однако "основными" считаются около 20. В Петербурге также зарегистрировано значительное количество - около 300, из них "основные" - порядка 10. Помимо упомянутых Москвы и Санкт-Петербурга есть еще несколько региональных концентраций: на Урале (наиболее известны - "уралмашевские"); в Поволжье ("тольяттинские" и "казанские"); в Сибири ("красноярские", "омские", "воркутинские"); на Дальнем Востоке ("комсомольские") и на юге ("краснодарские", "волгодонские", "чеченцы"). Общая численность "боевиков" организованного криминала по России, по некоторым подсчетам, составляет порядка 300 000 человек. Динамика количественных показателей группировок, по данным МВД, такова: в 1990 году - 785 организаций, в 1994 году - 5691 ОПГ, в 2005 году - более 10 000 по всей России. Впрочем, официально озвучиваемая статистика весьма противоречива. Например, по другим данным, которые также считаются сведениями из МВД, на 2005 год в России действовало 80 000 членов организованных группировок, под контролем которых находилось порядка 40.000 компаний . В докладе Рашида Нургалиева в марте 2005 года Совету Федерации было озвучено следующее: в России действует 116 организованных преступных сообществ, имеющих межрегиональные и межнациональные связи, общей численностью более 4000 человек; под их контролем находится более 500 "хозяйствующих субъектов" . Такой разброс данных может свидетельствовать и о ведомственной дискоординации, и о сознательной дезинформации общественности.
Межрегиональная преступность, значительная часть которой сосредоточена все-таки в Москве, имеет следующую структуру: 30% - представители "ближнего зарубежья"; 10% - "бомжи"; 5% - представители "дальнего зарубежья"; 55% - представители регионов РФ . Самыми сильными криминальными диаспорами из "дальнего зарубежья" считаются китайская, вьетнамская и корейская - они наиболее сплочены и финансово организованы. Эти диаспоры практически не вкладывают добытые средства в экономику России, по возможности вывозя 90-100% капитала на историческую родину. В регионах России по организации криминальных видов бизнеса в рамках оргпреступности лидируют чеченцы и ингуши; из представителей "ближнего зарубежья" - грузины и азербайджанцы; среди представителей "дальнего зарубежья" главенствуют африканцы, которые развивают наркобизнес.
Эксперты делят группировки на чисто "бандитские", специализирующиеся исключительно на криминальных видах бизнеса (в основном молодежь), и криминально-деловые, которые сосредоточены на легализации криминальных капиталов (в основном старшие). Сферы интересов российских группировок составляют кредитно-банковские операции и структуры, торговля, контрабанда, создание охранных структур и "крышевание", рэкет, торговля оружием, наркоторговля, организованная проституция, азартные игры, а также "заказные" убийства. Кстати, по некоторым сведениям, только в Москве действует около 40 профессиональных киллеров.
По подсчетам Московского института МВД, ежегодный доход РОП составляет порядка 100 млрд. рублей. По официальной информации, общий оборот "ненаблюдаемой экономики" (так теперь называется "теневой" сектор) составил в 2003 году 22,5%, и за последние годы, как утверждает руководство Госкомстата, эти показатели были стабильными: от 22 до 25% . Для сравнения, за рубежом аналогичные показатели следующие: в Польше - 15,2%, в Эстонии - 18,1%, в Казахстане - 26,8%, в Киргизии - 47,9%.
Усложнение организации криминального мира и его относительная легализация - результат рекрутирования в криминальную среду специалистов и профессионалов, в том числе со специальным образованием: представителей спецслужб, Вооруженных сил и правоохранительных органов. Тенденцией последнего времени стало и то, что многие правоохранительные органы и даже спецслужбы стали активно "крышевать", то есть покровительствовать преступным группировкам, обеспечивая, таким образом, превращение государственного аппарата в составную часть "мафиозных образований". Этот процесс происходит при молчаливом попустительстве части руководства профильных ведомств.
По подсчетам МВД, в 27 регионах отмечена плотная совместная работа группировок с чиновниками местных администраций и законодательных органов. В результате уровень доверия к правоохранительным органам и к власти в обществе падает стремительно, особенно на региональном уровне, - их место в сознании социально незащищенного простого члена общества занимает криминальный авторитет. Эти тенденции выдвинули на передний край более сложную технологически "беловоротничковую преступность", практикующую, как уже упоминалось, исключительно экономические преступления, такие как "враждебное поглощение", "гринмейл", "отмывка средств" и т.п. В качестве консультантов криминальных авторитетов все чаще выступают профессиональные финансисты и управленцы, арбитражные управляющие и юристы.
Практически все эксперты констатируют тотальный отход членов группировок от традиционных криминальных видов деятельности в сторону экономики. Мода на принадлежность к "братве" меняется на моду принадлежности к "бизнес-элите". В этом ключе меняется сам облик "бизнес-элиты", становясь более "бизнес" в ущерб "элите". Представители оргпреступности, как и ранее, но уже более активно ищут "выходы" на государственных служащих низшего, среднего и даже высшего звена, что раньше, в советские времена, было практически невозможным, а в 1990-е годы стало повсеместным. С помощью частных охранных предприятий, под которые камуфлируются сегодня группировки, на госчиновников, банкиров и проч. собирается компромат, который в дальнейшем используется как фактор давления.
Группировки, кстати, активно занимаются деятельностью в рамках закона, направленной на отъем денежных средств у населения: например, строительством пресловутых финансовых пирамид. При этом, по оперативным данным, активно используются методы психологического воздействия, нейролингвистического программирования, высокие технологии, то есть инновационный арсенал современности. Например, в марте 2005 года стало известно о похищении у ЦБ РФ базы данных о банковских проводках расчетно-кассовых центров с апреля 2003 по сентябрь 2004 годов. Похищение такой базы создало вполне реальную угрозу легальным предпринимателям, ставшим, по сути, объектами тотальной разработки со стороны криминальных структур.
Характерно, что, по признаниям специалистов, организованная преступность оказывает "благотворное влияние" на стихийную преступность: крупные группировки, так или иначе защищая свои коммерческие интересы, вынуждены "поддерживать порядок" на своей территории, ограждая простое население от "диких" и "отморозков". Например, в Москве, как мы уже упоминали, действует около 20 крупных образований, но конфликтов между ними практически не наблюдается (в отличие от 1990-х годов) - все вопросы решаются экономическими методами; боевые методы применяются в конкурентной борьбе с молодыми группировками, пытающимися потеснить старших. Специалисты даже отметили, что старшие вынуждают молодежь отказываться от традиционных криминальных методов - рэкета как основного занятия - и переключаться на более мелкое бытовое вымогательство.
Резюмируя анализ состояния организованного криминала и степень его воздействия на общество, отметим, что старые группировки - "ореховская", "солнцевская", "измайловская", "уралмашевская", "коптевская" и другие - в значительной степени оказались разгромленными или частично изменили формат деятельности. В результате оргпреступность окончательно сгруппировалась вокруг так называемых "общаков" - в прошлом криминальных касс, ныне начальных капиталов для легальной коммерческой деятельности, которые стали реальной целью криминалитета, вытеснив "блатную романтику".
Характерной особенностью современной ситуации также можно назвать то, что оргпреступность, довольно сильно разгромленная в 1990-х годах, пока не сумела оформиться в виде "русской мафии". Часть криминальных авторитетов была вынуждена уйти в подполье и быстро маргинализовалась, часть - с помощью легальных сил и средств диаспор - смогла легализоваться и перестала быть частью традиционного криминального мира. Время "криминальных авторитетов" безвозвратно ушло, вместо них появились руководители частных охранных предприятий, легальные бизнесмены, активно доказывающие в суде, что они не имеют отношения к криминальному миру.
Развитие оргпреступности сегодня, как ни странно, - результат естественной эволюции рыночных отношений, довольно устойчивого экономического развития России и усиливающейся на определенных этапах борьбы с криминалом со стороны правоохранительных органов. В принципе устойчивая тенденция к легализации криминальных капиталов была свойственна всем странам, так что Россия просто должна учитывать исторический опыт противодействия такому развитию ситуации.
Относительно перспектив эволюции криминала можно отметить, что перспективы образования "мафиозных" кланов в России довольно туманны. Для этого нет подходящих политических условий. Есть условия социальные, но при отсутствии соответствующих традиций и благодаря довольно сильному государственному началу в обществе они едва ли получат соответствующее развитие.
